только не те, которые загадываешь. Ну да, если загадываешь, и сбывается, значит, это уже не чудо, а так... сбывшееся желание. Я просила чудо, и было мне чудо. Знаешь, какое?
Я позавчера сидела задумчивая, обдумывала обложку для портфолио, делала скетчи - всё не то. Нужно оторвать зад от кресла, дотащиться до компа, достать планшет. Не хочу. И отключают свет. Раз - и всё! становится темно и тихо. Потом минут 15 возни:
"Юль, а куда ты свечки спрятала, которые мы в "Икее" покупали?"
"Тааак, где-то в этом ящике был фонарик... А он что, не работает?!"
"Интересно, надолго это?"
"Максим, ты нашёл свечки? Они в туалете на полке были!"
"Да-да! надо всё из розеток выдернуть..."
Потом всё находится, все успокаиваются, наступает тишина.
Я лежу наверху, на диване. Шторы открыты, тихо и темно. Всё тёмное пространство вокруг ощущается как личное. Мне спокойно. В окне болтается месяц. И он действительно болтается! То есть, на самом деле, он лежит на боку, он - почти как подкова, только чуть-чуть накренился. А над ним, сантиметрах в семи, нет - в девяти, - над ним звезда. Она одна на небе, другие, наверно, попяртались. И кажется, что это не звезда, а гвоздик, вбитый в небо. Умный самостоятельный глаз дорисовывает к рожкам месяца верёвочки, на которых он висит...
Потом была ночь.
Потом было утро. Серое и скучное.
Я выхожу их дома, я проваливаюсь в лужу по пути на остановку, я целый день хожу в мокрых ботинках.
День. Серый. Я пишу бессмысленное, но очень важное сообщение далеко на восток, плюс четыре часа. Пишу про гнусную погоду и хмарь.
Вечер. Я выхожу из училища - всё кончено. Небо ясное, зеленое, розовое, голубое, жёлтое. Первые сумерки, первые фонари. Я иду по любимой Чаплыгина на любимую Урицкого, чтоб встретить Аню и вместе бежать на вокзал. Знаешь... Нет, не знаешь, даже я не знаю, как это! Правда, забавно и очень тепло. Там, внутри, начинает сам собой листаться альбом. Там всё! Важные любимые люди, а из мест больше вего Питер и Томск. Этот альбом шуршит страничками на мартовском ветру, там мелькают слова и фразы, песни и тишина. Шорохи, шопоты, смех. Там есть такие глаза! Там такое густое и золотистое тепло, похожее на мёд. Снаружи весна. И я топаю по серому асфальту, гляжу в вечернее небо и не могу не улыбаться. Вряд ли это был особенный вечер. Вряд ли я хоть раз смогу не заметить и не отозваться теплом на то вечернее покрывало, в котором и звёзды, и бледный месяц, и зимы, и вёсна, и осени, и такие волшебные минутки из лета. Но там, в альбоме, кто-то держит меня за руку и мы шагаем в ногу. Там, в альбоме... есть самая важная тишина - тишина, которая замыкается между двумя ладошками разных, но родных людей.
Я иду с остановки и продолжаю смотреть небо, уже усыпанное звёздами.
А сегодня день, обведённый в календаре кружочком. Нет, я не поехала вечером в аэропорт и не ждала, переминаясь с ноги на ногу. Я просто отправила смс, приготовилась выдохнуть, когда пришёл отчёт о доставке и выдохнула, когда пришёл ответ. Я хотела. Я очень хотела. Но я не стала. У уставших с дороги людей свои мысли и ожидания насчёт вечернего аэропорта, где никто не ждёт, тем более, если уставший от чужих мест и дороги человек просит не встречать его. Не натягивать поздним вечером джинсы, не бежать сквозь холодные сумерки на остановку, не ждать душную маршрутку и не толкаться в толпе ожидающих.
У меня красные щёки. Знаешь, я пойду спать. Я правда не хочу ни о чём думать, тем более с такими красными щеками.
Я позавчера сидела задумчивая, обдумывала обложку для портфолио, делала скетчи - всё не то. Нужно оторвать зад от кресла, дотащиться до компа, достать планшет. Не хочу. И отключают свет. Раз - и всё! становится темно и тихо. Потом минут 15 возни:
"Юль, а куда ты свечки спрятала, которые мы в "Икее" покупали?"
"Тааак, где-то в этом ящике был фонарик... А он что, не работает?!"
"Интересно, надолго это?"
"Максим, ты нашёл свечки? Они в туалете на полке были!"
"Да-да! надо всё из розеток выдернуть..."
Потом всё находится, все успокаиваются, наступает тишина.
Я лежу наверху, на диване. Шторы открыты, тихо и темно. Всё тёмное пространство вокруг ощущается как личное. Мне спокойно. В окне болтается месяц. И он действительно болтается! То есть, на самом деле, он лежит на боку, он - почти как подкова, только чуть-чуть накренился. А над ним, сантиметрах в семи, нет - в девяти, - над ним звезда. Она одна на небе, другие, наверно, попяртались. И кажется, что это не звезда, а гвоздик, вбитый в небо. Умный самостоятельный глаз дорисовывает к рожкам месяца верёвочки, на которых он висит...
Потом была ночь.
Потом было утро. Серое и скучное.
Я выхожу их дома, я проваливаюсь в лужу по пути на остановку, я целый день хожу в мокрых ботинках.
День. Серый. Я пишу бессмысленное, но очень важное сообщение далеко на восток, плюс четыре часа. Пишу про гнусную погоду и хмарь.
Вечер. Я выхожу из училища - всё кончено. Небо ясное, зеленое, розовое, голубое, жёлтое. Первые сумерки, первые фонари. Я иду по любимой Чаплыгина на любимую Урицкого, чтоб встретить Аню и вместе бежать на вокзал. Знаешь... Нет, не знаешь, даже я не знаю, как это! Правда, забавно и очень тепло. Там, внутри, начинает сам собой листаться альбом. Там всё! Важные любимые люди, а из мест больше вего Питер и Томск. Этот альбом шуршит страничками на мартовском ветру, там мелькают слова и фразы, песни и тишина. Шорохи, шопоты, смех. Там есть такие глаза! Там такое густое и золотистое тепло, похожее на мёд. Снаружи весна. И я топаю по серому асфальту, гляжу в вечернее небо и не могу не улыбаться. Вряд ли это был особенный вечер. Вряд ли я хоть раз смогу не заметить и не отозваться теплом на то вечернее покрывало, в котором и звёзды, и бледный месяц, и зимы, и вёсна, и осени, и такие волшебные минутки из лета. Но там, в альбоме, кто-то держит меня за руку и мы шагаем в ногу. Там, в альбоме... есть самая важная тишина - тишина, которая замыкается между двумя ладошками разных, но родных людей.
Я иду с остановки и продолжаю смотреть небо, уже усыпанное звёздами.
А сегодня день, обведённый в календаре кружочком. Нет, я не поехала вечером в аэропорт и не ждала, переминаясь с ноги на ногу. Я просто отправила смс, приготовилась выдохнуть, когда пришёл отчёт о доставке и выдохнула, когда пришёл ответ. Я хотела. Я очень хотела. Но я не стала. У уставших с дороги людей свои мысли и ожидания насчёт вечернего аэропорта, где никто не ждёт, тем более, если уставший от чужих мест и дороги человек просит не встречать его. Не натягивать поздним вечером джинсы, не бежать сквозь холодные сумерки на остановку, не ждать душную маршрутку и не толкаться в толпе ожидающих.
У меня красные щёки. Знаешь, я пойду спать. Я правда не хочу ни о чём думать, тем более с такими красными щеками.
Комментариев нет:
Отправить комментарий