Ещё меньше недели назад. Раннее утро, картонные звёзды, обёрнутые в фольгу мы развесили на деревьях, я смеялась и мёрзла, ты был счастливый и с камерой в руках. На нас, родных, сквозь голые ветки смотрело целое небо.
Сегодня гладила тебя по голой спине когтистыми пальцами, всё слушала, утыкалась полным слёз взглядом то в шею, то в губы, то в скулы, укладывала больную голову тебе на грудь и повторяла за твоим сердцем: "Тук-тук, тук-тук". Всё где-то внутри запоминать: губы, интонации, всё, что они говорят, голос, плечи, глаза, бёдра, ноги, тонкие пластинки ногтей и несчастливый трижды ломаный нос. Это для того, чтоб потом, когда холодно, непогода или обидели, сидеть и фетишировать на всё вот это твоё мне счастье, губы сухие кусать. Вспоминать, как щупала ладонями и взглядом каждый изгиб и не изгиб твоего голого тела с одеялом.
Плакала. Тыкалась носом в твои плечи, слёзы прятала, а ты жалел и прятал меня, от всех, солнышком называл, пальцы в волосах путал. А это, наверно, важно было. Даже тебе, потому что видел и понимал.
Потом зашли в вагон метро и, знаешь, этот острый запах разлуки и прощания: свежий вечерний воздух смешанный с чужим парфюмом, запахом чужих кожаных сумок и усталости... И вагон уносит нас, и эти две станции никак не могут стать бесконечными. Я стараюсь улыбаться и последний раз твои руки трогать. Потом мы поднимаемся из метро и прямо на нас падает бесконечное синее небо, такое только раз в году бывает, или два, и только осенью. Эта волна со своим свежим воздухом чуть не сбила с ног, а потом был автобус, маршрутка, у меня по лицу текли слёзы, а ты молодец. Потом моя маршрутка ещё долго ехала рядом с твоим автобусом, а потом...потом я потеряла автобус из виду, прятала заплаканное лицо в огни за окном и чёрное небо, я чувствовала, как порвался волосок. Знаешь, чего я боялась месяц назад? Я боялась, что ты поймёшь, что без меня всё легко и просто, легче и проще, чем ты думал. А сегодня я просто боясь не спать по ночам и больной головы. И сильно переживаю, что тебе там будет плохо: ведь сырость, ветер, холод и чужие люди.
Сегодня гладила тебя по голой спине когтистыми пальцами, всё слушала, утыкалась полным слёз взглядом то в шею, то в губы, то в скулы, укладывала больную голову тебе на грудь и повторяла за твоим сердцем: "Тук-тук, тук-тук". Всё где-то внутри запоминать: губы, интонации, всё, что они говорят, голос, плечи, глаза, бёдра, ноги, тонкие пластинки ногтей и несчастливый трижды ломаный нос. Это для того, чтоб потом, когда холодно, непогода или обидели, сидеть и фетишировать на всё вот это твоё мне счастье, губы сухие кусать. Вспоминать, как щупала ладонями и взглядом каждый изгиб и не изгиб твоего голого тела с одеялом.
Плакала. Тыкалась носом в твои плечи, слёзы прятала, а ты жалел и прятал меня, от всех, солнышком называл, пальцы в волосах путал. А это, наверно, важно было. Даже тебе, потому что видел и понимал.
Потом зашли в вагон метро и, знаешь, этот острый запах разлуки и прощания: свежий вечерний воздух смешанный с чужим парфюмом, запахом чужих кожаных сумок и усталости... И вагон уносит нас, и эти две станции никак не могут стать бесконечными. Я стараюсь улыбаться и последний раз твои руки трогать. Потом мы поднимаемся из метро и прямо на нас падает бесконечное синее небо, такое только раз в году бывает, или два, и только осенью. Эта волна со своим свежим воздухом чуть не сбила с ног, а потом был автобус, маршрутка, у меня по лицу текли слёзы, а ты молодец. Потом моя маршрутка ещё долго ехала рядом с твоим автобусом, а потом...потом я потеряла автобус из виду, прятала заплаканное лицо в огни за окном и чёрное небо, я чувствовала, как порвался волосок. Знаешь, чего я боялась месяц назад? Я боялась, что ты поймёшь, что без меня всё легко и просто, легче и проще, чем ты думал. А сегодня я просто боясь не спать по ночам и больной головы. И сильно переживаю, что тебе там будет плохо: ведь сырость, ветер, холод и чужие люди.
Комментариев нет:
Отправить комментарий