Ночь, которой не хочется засыпать, перекатывает из ладони в ладонь волшебные искорки фонарей, окон, фар, вывесок, витрин. Ночь перебирает тонкими пальчиками паутинку проводов и трамвайных линий, убавляет громкость на минимум.
Я открываю глаза. Утро, которым радостно проснуться. На часах 8.15, небо глядит на меня сквозь окно, я тру лицо и выгибаю спину: "Здравствуй, утро!"
Босые ступни по полу, душ, расчёска, кофе, яичница.
Пластика тонка и уязвима, но ничего не ломается. Я вспоминаю: кажется, это чувство называется покоем. Кажется, такую озвучку обычно называют тишиной... Я не готова сдавать экзамен по этой теме. И утро тянется до самого вечера.
...Это не объяснить. Сердце стучит везде - в ушах, в кончика пальцев, в коленях, в кишках, у моего отражения в карманном зеркале зрачки таких размеров, что в них можно поместить по луне. Я откидываюсь на спинку сидения и закрываю глаза. Утро продолжает тянуться за мной через все станции.
Потом дождь. Я радостно подставляю ему лицо и шепчу: "Доброе утро!". Стрелки часов тянутся к четырём. Если бы только кто-нибудь знал, сколько запахов...
Я открываю глаза. Утро, которым радостно проснуться. На часах 8.15, небо глядит на меня сквозь окно, я тру лицо и выгибаю спину: "Здравствуй, утро!"
Босые ступни по полу, душ, расчёска, кофе, яичница.
Пластика тонка и уязвима, но ничего не ломается. Я вспоминаю: кажется, это чувство называется покоем. Кажется, такую озвучку обычно называют тишиной... Я не готова сдавать экзамен по этой теме. И утро тянется до самого вечера.
...Это не объяснить. Сердце стучит везде - в ушах, в кончика пальцев, в коленях, в кишках, у моего отражения в карманном зеркале зрачки таких размеров, что в них можно поместить по луне. Я откидываюсь на спинку сидения и закрываю глаза. Утро продолжает тянуться за мной через все станции.
Потом дождь. Я радостно подставляю ему лицо и шепчу: "Доброе утро!". Стрелки часов тянутся к четырём. Если бы только кто-нибудь знал, сколько запахов...
Комментариев нет:
Отправить комментарий